ЮрИнфоР >>> Электронная библиотека >>>
Огнеопальная ярость царева. О жизни и смерти боярыни Морозовой и других героев и мучеников "Контрреформации"
По Домострою каждому "необходимо было изыскать отца духовного доброго, боголюбивого, благоразумного, рассудительного, строгого, трезвого, несребролюбивого. Такого отца духовного надлежало почитать и повиноваться ему во всем, исповедовать грехи свои без утайки, откровенно, исполнять его наставления". Духовного отца часто приглашали в дом, советовались с ним по всем делам, "повеления его с любовью принимали и били челом перед ним низко". Предписывалось часто приходить домой к духовному отцу, дары ему "давать от своих трудов по силе", "советы принимать ежедневно". У сестер Федосьи и Евдокии таким духовным отцом был знаменитый протопоп Аввакум.
Сама Федосья Прокопьевна была женщиной религиозно образованной, начитанной в Священном писании, глубоко верующей и рано обнаружила тягу к аскетическому, добродетельному образу жизни.
Боярыня не только на словах, но и на деле воплощала идеал служения Богу. Много времени уделяла молитвам и церковной службе, паломничеству по святым местам, строго соблюдала посты, спала на рогоже, одежды носила ветхие, в заплатах, в бане не парилась, умерщвляла плоть ношением власяницы и вериг. Аввакум в "Слове плачевном" вспоминал: "Бывало, сижу с ней и книгу читаю, а она прядет и слушает, или письма дворовые девки ей читают, а она прядет и приказывает, что в вотчину написать. И нитки — свои труды — ночью по улицам побредет да нищим дает, рубах нашьет и бедным раздает, а иногда — денег мешок возьмет и раздает, ходя по перекресткам; треть имения своего нищим отдала". Федосья Прокопьевна в доме своем держала пять инокинь, изгнанных из монастырей, больных и страждущих, которых сама лечила и "из своих рук кормила". Двери ее дома были всегда открыты юродивым, сиротам, нищим, которые "невозбранно в ее покоях обитали и с нею ели с одного блюда". В то время это было обычным явлением.
Протопоп Аввакум цитирует в "Слове" Федосью Прокопьевну: "Вдова-де я молодая после мужа своего, государя осталася, пускай де тело свое умучу постом, и жаждаю и прочим оскорблением (мучением — прим. автора). И в девках-де, ба-тюшко, любила Богу молиться, кольми же (когда — прим. автора) во вдовах осталась, подобает мне подумать о душе, вещи бессмертной, вся-де века сего суета тленна и временна, проходит как мир сей и слава его. Едина-де мне печаль: сын Иван Глебович молод, токмо лет в четырнадцать; если бы его женила, тогда бы и, все презрев, в тихое пристанище уклонилась". Эти слова относятся к 1664 году, но не было тогда на Руси тихого пристанища. Борьба между грекофилами и старообрядцами достигла апогея. Повсюду кипели страсти, росла взаимная нетерпимость. А всему виною стали исправления в священных книгах — дело патриарха Никона, которое и привело к расколу.
Никакая часть содержащегося здесь текста ни в каких целях не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, будь то электронные или механические, если на то нет письменного разрешения АО "Центр ЮрИнфоР".
(Размещено 20 апреля 2011 г.)
