ЮрИнфоР >>> Электронная библиотека >>>
Огнеопальная ярость царева. О жизни и смерти боярыни Морозовой и других героев и мучеников "Контрреформации"
В январе 1671 года Алексей Михайлович вторично вступил в брак с Натальей Кирилловной Нарышкиной. Во время бракосочетания Федосье Прокопьевне Морозовой по старшинству ее придворного положения следовало в свадебном чину стоять во главе боярынь и говорить титлы царя и новой царицы. Боярыня Морозова отказалась прибыть на свадебный пир и принять участие в церемонии, сказавшись больной: "Ногами зело прискорбна, не могу ни ходити, ни стояти". Новобрачные были оскорблены. Царь очень сильно разгневался и не удержался от замечания: "Знаю, она загордилась". Морозова хорошо понимала, что ее поступок может стать последней каплей, переполнившей чашу царского терпения, и гнев его будет ужасен, но ничего не могла с собой поделать. После смерти царицы Марьи и пострижения она не считала возможным ходить во дворец, именовать царя и царицу благоверными, целовать им руки, стоять службу в церкви и получать благословения по новому обряду.
Царь же ждал ее извинений и отречения от убеждений. Морозова с покоянием не спешила.
"... ВРЕМЯ МОЕ ПРИШЛО!"
И тогда в ее палатах появился "парламентер" царя — боярин Троекуров. Был он, по отзывам современников, человеком набожным, но "не большого ума". Его визит остался без последствий.
Царь направляет другого гонца. На этот раз это был муж сестры Евдокии, царский кравчий, князь Петр Семенович Урусов. Он заявил Морозовой, что царь на нее сильно гневается и требует, чтобы она покорилась всем нововведениям, а если не послушается, то "быти бедам великим". Морозова с большим достоинством ответила князю: "Я не знаю, какое я сделала зло царю, удивляюсь, почто царский гнев на мое убожество. Если хочет отставить меня от правой веры, то в том бы государь на меня не покручинился, да будет ему известно: до сей поры сын Божий покрывал меня своею десницею; у меня и в мыслях не было, чтобы, оставя человеческую веру, принять Никоновы уставы. В вере христианской, в которой родилась и крестилась, в том хочу и умереть. Подобало бы царю оставить меня в покое, потому что от православной веры мне отречься невозможно".
С тем князь Урусов и прибыл на доклад царю. Царь, выслушав его, "множае гневом располяшеся, мысля как сокрушить ее". Гроза "огне-пального царского гнева" надвинулась на покои боярыни. Морозова узнала об угрозах царя от сестры Евдокии. Муж разрешил ей поехать к Федосье Прокопьевне и предупредить ее: "Иди, да не оставайся там долго, я думаю, что сегодня же присылка к ней будет".
Услышав эту тревожную весть, Морозова собрала живущих у нее стариц и юродивых и, прощаясь с ними, сказала: "Матушки мои, время мое пришло! Идите все вы скорее из дома, может быть спасетесь, а меня благословите на Божье дело и помолитесь обо мне, чтобы укрепил меня Господь страдати без сомнения в правоте дела". Старицы ушли, а сестры стали ждать "присылки царя". Морозова удалилась в спальню и молилась иконе Феодо-ровской Богородицы, которая, по преданию, была написана евангелистом Лукой и перенесена в Кострому Феодором Стратилатом. Этой иконой благословляли на царство Михаила Романова, а теперь перед ней коленопреклоненная пятидесятилетняя женщина ждала кары от его сына. Вдруг в дом дерзко, "с великою гордостью" вошел архимандрит Чудова монастыря Иоаким в сопровождении думного дьяка стрелецкого приказа Илариона Иванова.
Никакая часть содержащегося здесь текста ни в каких целях не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, будь то электронные или механические, если на то нет письменного разрешения АО "Центр ЮрИнфоР".
(Размещено 20 апреля 2011 г.)
